22.04.2015 17:33
Глафира Сергеевна во время разговора о Мологе неожиданно встрепенулась, вспомнив о припасённых к нашей встрече реликвиях, развернула копию старой карты, достала очки: – Вот, смотрите, – деревни Заладье, Калитка, а дальше наша – Липняги, где я родилась. Вот – Молога, куда мы переехали за несколько лет до затопления. Всё это теперь дно Рыбинского водохранилища… На 91-м году жизни она о тех давних событиях вспоминает так, словно они происходили вчера…
ЛИПНЯГИ – РАННЕЕ ДЕТСТВО
Рождение Глаши почти совпало с началом создания правительством масштабного плана «Большая Волга», по которому Волгу должны были превратить в крупную транспортную сеть: построить множество каналов, которые позволят Москву назвать портом пяти морей; создать восемь гидроузлов... Всё это было потом, а пока ребёнок рос, окружающий мир воспринимался таким, как есть: с безмерными заливными лугами, земляничными полянами, щебетом птиц и нежным ароматом дикорастущих цветов.
– «Девочки, не опоздайте, скоро папин пароход подойдёт», – кричала нам из дома мама, – вспоминает Глафира Сергеевна. – И мы с сестрёнкой Галей, которая младше меня на два года, неслись по жёлтому ржаному полю, по прямой, срезая все углы, к причалу, который был от нашего дома примерно в километре. Бежали с горки, раскинув руки, и представляли себя птицами. Это было ощущение полёта и радости от того, что мы увидим нашего папочку. Он был лоцманом на «Гаршине», «ходил» вверх по Волге до Твери и вниз до Царицына.
Когда дочки подросли, Сергей Александрович стал иногда брать их с собой в рейс. Благодаря чему Глафира запомнила «ещё ту Волгу», так что она не с чьих_то слов, а сама может сравнить, что было, и то, что стало.
– Однажды мы слышим крики, шум, выскочили из каюты. Нам говорят: «Девчонки, бегите на палубу». Оказалось – парашютистка разбилась. Это было в Калязине. С той колокольни, которая сейчас торчит из воды, раньше делали тренировочные прыжки, и вот, надо же было такому случиться…
Но в целом те времена Глафира Сергеевна вспоминает как самые для себя счастливые.
ГЛАША – МОЛОГЖАНКА
Отучившись два года в деревенской школе, в третий класс она пошла в образцовую школу в Мологе. Продав дом в Липнягах, родители решили начать новую жизнь. На улице Коммунистической была снята квартира по цене 25 рублей в месяц. Это были большая комната и кухня с печкой.
– За стенкой у нас жили хозяева дома – полячка Мария Адольфовна с мужем и детьми, с которыми мы очень быстро подружились и, кстати, многому научились, – вспоминает Глафира Сергеевна. – Молога, по большому счёту, представляла из себя всего четыре улицы: Республиканскую, Коммунистическую, Пролетарскую и Советскую. Остальное – переулки. Но город был очень чистый, уютный, зелёный, и нам очень полюбился. У нас там появились новые друзья, с которыми мы ходили купаться. И, кстати, Волга не всегда была судоходной. Были времена, когда даже мы – дети – могли её спокойно переходить вброд. В самую жару мамочка доставала из сундука зимние вещи и сушила их на солнышке. Мы с Галей прибегали, нюхали шапку и вздыхали: «Папочкой пахнет». Очень по нему скучали. Он нас тоже очень любил, привозил отрезы ткани, и мама шила нам платья. Мастерил игрушки, однажды привёз лыжи. В то время это была редкость.
Два с половиной года в Мологе пролетели очень быстро. Следующим, окончательным местом жительства для семьи Расторгуевых стал Углич. О затоплении Мологи и прилегающих деревень тогда заговорили уже не намёками.
– Углич папочка высмотрел, когда там причаливал пароход. Неспешный, очень красивый город. И в то же время большие перспективы – строительство ГЭС и часового завода.
УГЛИЧ – ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ПРИСТАНИЩЕ
Вся поклажа уместилась в кузов одной грузовой машины.
– У меня с тех времён сохранилась горка, вернее, часть от неё. Пойдёмте на кухню, покажу, – пригласила Глафира Сергеевна.
В типовой современной квартире на улице Победы этот резной шкаф для посуды явился настоящим чудом. Выяснилось, что делал его её дед, который был не только мастером-краснодеревщиком, но ещё и замечательным печником, который даже в усадьбе выдающегося учёного Николая Морозова в некоузском Борке клал печи и делал много чего.
– Мы переехали сначала в пригород, а потом купили полдома на улице Гоголя. Папочка сказал, что на целый не хватило денег. Бабушка по линии мамы уехала к сыну под Ленинград. Папина – купила дом в Коприно. А там, где мы жили, всё сравняли с землёй, и началось заполнение Рыбинского водохранилища. Вскоре началась финская война, а потом Великая Отечественная. Папочку призвали в трудовую Красную Армию. Он был минёром. Нам без него жилось туго. Мамочка заболела и в 46-м умерла… Вы, наверное, удивляетесь: «папочка», «мамочка», а я даже сейчас не могу их по_другому называть. Так было заведено в нашей семье. Мы все очень любили друг друга. Папочка после войны устроился работать на сырзавод, стал на катере доставлять в Углич молоко из дальних деревень. Раньше дорог-то нормальных не было, в основном, просёлочные.
Пришла к Глафире вскоре после войны и ещё одна любовь – Васенька. Случилось это на Пасху. Девушку, которая шла на кладбище навестить могилку мамы и плакала, увидел и пожалел морячок и, набравшись храбрости, пригласил на танцы. Рассказал о себе: оказалось – фронтовик, подводник: пять лет отслужил на Балтике до войны и ещё плюсом 4,5 года. Стали встречаться, а по осени сыграли свадьбу. Свою семью она «строила», как у родителей. Родила двух сыновей – Александра и Сергея. Все вместе они потом работали на часовом заводе, даже в одном станкоцехе. От предприятия получили двухкомнатную квартиру…
Судьба бывшую мологжанку Глафиру Сергеевну Питенину (Расторгуеву) одарила долголетием. Ей – 90! Мы пересмотрели весь семейный альбом и выбрали те фото, где самые счастливые моменты её жизни. Как выглядит сейчас? Сказала: «Вот кудри наведём, а потом народу покажемся». Глафира!
Нина БЛОХИНА
Фото автора
13 апреля считается началом затопления Рыбинского водохранилища. В числе сотен сёл и деревень был ликвидирован старинный город Молога. Многие переселенцы с этих территорий нашли «вторую родину» в Угличе и его окрестностях.
«Угличанин» №14 (417) от 22.04.2015 года