11.05.2016 09:25
На конверте печать: «ПРОВЕРЕНО». Чуть ниже и мельче: «Военная цензура». Адресат наш, местный – Калашникова Лидия Васильевна, проживающая в Угличе на Октябрьской улице. Отправитель обозначен как Полевая почта 65305… В руках у меня раритет – весточка из 1944 года, далёкого далека времён Великой Отечественной, после которого появилось на свет несколько поколений людей, не знающих, что такое война. По краю конверта типографским шрифтом «Смерть немецким захватчикам!», а внутри нежное девичье послание.
«Здравствуй, дорогая мамочка!
Поздравляю тебя с днём твоего рождения, желаю всего самого лучшего, а главное – здоровья. Как вы живете? Я так соскучилась об вас, да ещё, как нарочно, писем все нет и нет. За все время с начала зимы получила только два раза, а хотелось бы получать их каждый день…»
Маргарите Калашниковой во время написания этих строк было всего 20 лет. Сейчас – 92! Ясный ум, крепкая память. О многом она вспоминает так, словно это случилось вчера. Наших встреч с ней было всего две: сначала в Угличе, потом в Москве.
– Хотите чаю? – спросила Маргарита Викторовна, едва я переступила порог квартиры на Преображенке. – Нет? Ну, потом… Знаете, мне сегодня звонили из министерства, интересовались, где я буду на День Победы, не уеду ли в Углич. Повременю, пока ещё погода не установилась.
УГЛИЧ – ЭТО КОРНИ
В истории семьи Калашниковых, как в зеркале эпох, отразилось всякое: в царское время – купцы, в советское, вначале, чуть ли не враги народа… В какую сторону ни поверни – отдельная история. У Маргариты – своя. Она была последним, седьмым ребёнком. Многодетные семьи тогда не были такой редкостью, как сейчас. Примечательно, что в 1936 году она училась в 6 «д» классе школы № 1 и в каждом классе было человек по тридцать. Это ж какая силища: параллельно обучались почти 150 человек! В 1937 году все они встречали первый поезд в Угличе. Он тянул с собой платформу с сеном и грузовой вагон. Училась Маргарита хорошо, была комсомолкой, активисткой и потому ей родители позволили закончить 10 классов. Но выпускной пришёлся на начало войны.
– Мама у нас в этот день пошла в торгсин за белым хлебом (он в Угличе продавался только в одном магазине) и услышала, как по радио передали выступление Молотова о начале войны. Домой она вернулась никакая, – вспоминает Маргарита Константиновна. – Перепись пошла: где, кто, какого возраста живёт. «Вы, как комсомольцы, должны будете создавать подразделения для партизанских отрядов», – приказали нам. Меня послали в Прилуки. Мы везли с собой несколько малокалиберных винтовок. Назад вернулись со списком, в котором было обозначено 12 человек предполагаемых партизан. Потом было рытьё окопов около аэродрома на Ростовской и даже у нас в огороде. А потом меня и маму взяли косить траву в деревню Рычково для лошадей на фронт. Немцы подступали всё ближе…
Дальше была эвакуация в Челябинск и работа на военном заводе им. Орджоникидзе, где какое-то время спустя ей, 19-летней, доверяют очень ответственный участок – карточное бюро – и дают в подчинение трёх человек.
– Меня и сейчас ночью разбуди и спроси, сколько на руки по карточке хлеба, скажу: 600 граммов – рабочим, 500 – служащим, 300 – иждивенцам, командировочным – 600. Распределяли крупы, сахар, мыло, промтовары… Я страшно боялась ошибиться и потому 24 июля того же 1942 года повестку в армию восприняла с воодушевлением.
РАДИСТКА В АВИАДИВИЗИИ
Со своей ложкой и кружкой приказано было явиться на сборный пункт – стадион.
– Нас, тысячу девчонок, посадили в 35 теплушек, прицепили два больших тепловоза и отправили… на Дальний Восток, – продолжает рассказ Маргарита Викторовна. – Выгрузили на Чёрной речке в Хабаровске, приехали «покупатели». Меня определили в 255-ю отдельную смешанную авиадивизию в Николаевске-на-Амуре. У нас были тяжёлые бомбардировщики и средние, и истребители, и разведка… Мы – 35-я отдельная рота связи при штабе дивизии – обслуживали полёты. Наша станция 11 АК с большим антенным полем размещалась на двух «Студебеккерах». Обслуживали мы и запад, и восток.
Почему радистка? Опять же история из Углича. В довоенные годы у молодёжи было очень популярным такое увлечение как радиолюбительство. Брат Виктор заболел им так, что заразил и Маргариту, которая была на шесть лет младше. За азбуку Морзе её затылку поначалу очень доставалось. Но обучение в итоге прошло успешно, начинающей радистке тогда даже повезло связаться с Кренкелем (папанинцем) со знаменитой дрейфующей станции «Северный полюс».
– На одном месте мы подолгу не задерживались. Вскоре, когда началась война с Японией, нас перебазировали на Северный Сахалин. Мы по 12 часов на связи сидели. По мере продвижения наших войск нас перебросили на юг Сахалина и мы обосновались в лесу на японском радиоцентре. А дальше были Курильские острова – остров Итуруп. Причалов нет – как спускаться с корабля? И вот мы, девчонки, по канату с высоты 15 метров в полном боевом обмундировании спускались на кунгасы (японские лодки такие). Я с винтовкой была 166 сантиметров ростом, а размер 48. Широкая кость. Это в отца, он в Преображенском полку служил в своё время. Но война, конечно, скажу я вам, – не девчачье дело.
Из бытовых моментов Маргарита Константиновна вдруг припомнила, как у неё раздулся флюс. Ни о каком стоматологе на краю света, конечно, речи быть не могло. Врача искали среди пленных. Под страхом смерти удалить зуб нашей угличанке решился один из японцев.
В МИРНОЕ ВРЕМЯ
Первых из армии после войны демобилизовали женщин. Однако Маргариту, как специалиста, придержали. Домой она отправилась только 25 декабря 1945-го. «На материк», во Владивосток, доставили теплоходом. Дальше на лошадях, поездом и даже пешим ходом, но домой. До Углича добралась только к марту.
– «Учиться или работать – выбирай сама», – сказали родители. Я выбрала учёбу, поехала в Москву, в институт связи. «Но вы же четыре года пропустили после школы», – сказали мне в приёмной комиссии. Ну и что изменилось за это время? Букву «ё» стали писать с точками сверху! По школьной программе я всё остальное помнила. К тому же имела привилегию, как человек военный. Поступила, отучилась, диплом получила с отличием.
Дальше преподавала в техникуме связи, работала в «Совнархозе» в Архангельске, а потом долгие годы вплоть до пенсии в Министерстве, которое неоднократно меняло названия, то Минлесбумпром СССР, то Министерство лесной и деревообрабатывающей промышленности, то Министерство целлюлозно-бумажной промышленности СССР. В управлении оборудования и комплектации готовила документы по всем импортным поставкам. К военным наградам добавлялись многочисленные трудовые, к примеру, медаль «За трудовое отличие». Всего же медалей и орденов почти два десятка. Перебираем, рассматриваем, беседуем. Выясняется любопытное: какое-то время она жила в одном доме с Василием Шукшиным. Увлечение радиолюбительством в послевоенные годы продолжилось, и она имела возможность общаться со всем миром. Имеет даже спортивный разряд. Сама же за рубежом так ни разу и не была. Углич почти на каждый отпуск становился её единственным притягательным местом. Но Маргарита Калашникова не ропщет, всегда берёт сюда с собой самые лучшие свои наряды, потому что в гости обязательно кто-нибудь да нагрянет. И она, как всегда, будет «при параде».
Нина БЛОХИНА
Фото автора и из архива М.В. Калашниковой
«Угличанин» №18 (471) от 11.05.2016 года