12.06.2013 21:15

Набата голос в годы смуты
Звучит, но сможет ли поднять?
Горят сердца – куются путы
И медь свой голос льет опять…

Углич уже века обладает таинственным притяжением так и не разгаданной трагедии гибели последнего сына Иоанна Грозного, пресекшей царственный род и ставшей началом Смутного времени. Многие великие писатели, поэты, художники обращались к этому мгновению истории, буквально перечеркнувшему все прошлое, по-­своему пытаясь разрешить, найти выход, тем более что смутные времена, времена крутых переломов – не редкость, а скорее характерная черта для истории России. Что ж, видно такова судьба России: находить выход для своей силы в борьбе с собой практически каждый век. И это также создает притяжение места, того самого, к которому едут и едут все: и туристы, и философы – кто из праздного любопытства, кто в попытках найти ответ: «Что делать нам уже сегодня?» Тем более что символом Углича является колокол, тот самый, что выполнил свою набатную миссию, подняв горожан в момент гибели царевича, и разделил их горькую последующую участь, а спустя столетия снова возвратился на место пролития крови последнего Рюриковича, о чьей гибели он и возвестил.

И именно к колоколу в церкви царевича Димитрия «на крови» было приковано внимание Александра Исаевича СОЛЖЕНИЦЫНА, который 4 августа 1996 года посетил наш город.

Вот как об этом вспоминает заместитель директора Угличского государственного автономного историко­-архитектурного и художественного музея Виктор ЕРОХИН, проводивший экскурсию для Александра Исаевича и его супруги Натальи Дмитриевны:

– Он очень мало говорил, а больше слушал, обратив особое внимание на трехшатровую Дивную церковь Алексеевского монастыря… И вот я предложил ударить в колокол. Он взялся за язык колокола, коснулся им края колокола и долго вслушивался в чистое медленное угасающее дление-­тление колокольного звучанья…

О чем думал в это время писатель­-философ, жизнь которого впитала все – и войну, и лагеря, и эмиграцию, и возвращение на Родину, – слушая звук вновь пробужденного им ссыльного колокола, так же прошедшего путь от протеста и изгнания до возвращения и признания? Может о судьбе – судьбе, к сожалению, слишком безжалостной в России ко многим и многому.

Вот как написал об этом сам Александр Исаевич:

«…Я в Угличе, в храме Димитрия­-на-­крови. И колокол, хоть и двадцати пудовый, а всего-­то в полчеловеческих роста, укреплен тут в почете. Бронза его потускла до выстраданной серизны. Било его свисает недвижно. И мне предлагают – ударить.

Я – бью, единожды. И какой же дивный гул возникает в храме, сколь многозначно это слитие глубоких тонов, из старины – к нам, неразумно поспешливым и замутненным душам. Всего один удар, но длится полминуты, а додлевается минуту полную, лишь медленно-­медленно величественно угасая – и до самого умолка не теряя красочного многозвучья. Знали предки тайны металлов.

В первые же миги по известию, что царевич зарезан, пономарь соборной церкви кинулся на колокольню, догадливо заперев за собой дверь, и, сколько в нее не ломились недруги, бил и бил набат вот в этот самый колокол. Вознесся вопль и ужас угличского народа – то колокол возвещал общий страх за Русь.

Те раскатные колокольные удары – клич великой беды – и предвестили Смуту Первую. Довелось и мне, вот, сейчас ударить в страдальный колокол – где-­то в длении, в тлении Смуты Третьей. И как избавиться от сравнения: провидческая тревога народная – лишь досадная помеха трону и непробивной боярщине, что четыреста лет назад, что теперь. («Колокол Углича»)».

Идут годы, многое меняется в нашей жизни. Ушел и сам Александр Солженицын. Кто-­то в чем-­то с ним сегодня, может быть, согласен, кто-­то в чем­-то – и нет. Но он оставил нам свою боль, теперь уже ставшую и нашей, ту боль, которую он взял от предков и передал нам – боль за Россию, боль за нашу общую судьбу. А она у нас такая, какая есть.

Но ведь снова и снова во все века рождаются в России такие люди, льются такие набатные колокола, наверное, для того, чтобы она и смогла жить, жить – несмотря ни на что, выжить в любых испытаниях, чтобы вновь склонялись благодарные потомки перед предками, учились у них мужеству и терпению в вечной борьбе, имя которой и есть – жизнь.

Алексей БУДНИКОВ (журнал «Углече Поле»)

Новый журнал «Углече Поле» можно приобрести в редакции «Угличской газеты» по адресу: Углич, ул. Ярославская, 50 (гостиница «Углич»), четвертый этаж, в киосках «Роспечати», в угличских гостиницах и у распространителей.

 

СЛОВО РЕДАКТОРА К НОВОМУ ЖУРНАЛУ «УГЛЕЧЕ ПОЛЕ»

Уважаемые читатели!

Побродив, образно выражаясь, по многим городам и весям Ярославской земли, в этом номере «Углече Поле» мы вернулись к родным пенатам – к нашему неповторимому Угличу. И посвятили весь журнал его славному царскому прошлому. «Царе-­Град Углич…» – читаем в «Угличском летописце». Кому-­то покажется это определение нашего города слишком напыщенным: какой еще царский град?! Цари в Первопрестольной, а никак не в Угличе! Но еще со школы каждый угличанин помнит, что Углич стал центром удельного княжества на полвека раньше, чем такой же статус обрела Москва, и славные наши, великокняжеского рода, правители города были очень заметными на историческом полотне страны в период централизации государства, играя огромную роль в политических и военных баталиях. Недаром, когда попадаешь в Архангельский собор московского кремля, где захоронены великие князья Руси, глаза разбегаются от золотых табличек с именами, знакомыми с детства: Василий Васильевич Темный, Андрей Большой, Дмитрий Иванович Жилка, Юрий Васильевич, Владимир Андреевич Серпуховской, Юрий Дмитриевич Звенигородский. Все они – наши угличские князья. Андрей Большой, кстати сказать, пусть неявно, но вполне весомо конкурировал с великим московским князем Иваном III. Даже трехчастное иерархическое построение средневекового Углича (кремль, посад, слободы), сложившееся при масштабной градостроительной деятельности этого князя­-созидателя – мощный отзвук его державных притязаний.

И свой Государь у нас все­-таки был – сын Ивана Грозного царевич Димитрий (замечательная статья Светланы Кистеневой как раз об этом). И до сих пор тайна убиенного царского отрока не дает покоя как историкам, так и литераторам. Не зря туристы со всего мира знают прежде всего об этой кровавой драме.

Имеет Углич отношение и к династии Романовых – об этом в своих статья компетентно сообщают Виктор Ерохин и Елена Резчикова. Таким образом, ореол царственности над Угличем витает с давних времен, и до сих пор, по выражению Виктора Ивановича Ерохина, эта «городская мифологема» оказывает влияние на ментальность угличан, на их неосознанное, но устойчивое ощущение своей избранности и причастности к яркой, часто очень трагичной, а главное, переломной для всего российского государства истории Царе-­Града Углича.

Об этом новый номер «Углече Поле». Над ним славно потрудились научные сотрудники угличского музея, местные краеведы и журналисты. На помощь нам пришли рыбинские и ярославские соратники – им большое спасибо. Царская тема Углича вдохновила и поглотила нас всех, и мы старались, чтобы номер был интересным. Будем надеяться, что она увлечет и вас, дорогие читатели. А пока вы читаете, мы начнем искать неизведанное в истории соседнего Рыбинска, собирать материалы в следующий номер «Углече Поле». Наша история безгранична – лениться некогда.

Главный редактор «Углече Поле» Алексей СУСЛОВ

"Угличанин" №22 (324) от 12.06.2013 года