27.05.2015 12:14

Современный Углич является важным туристическим центром. Ежегодно его посещают десятки тысяч туристов. Белоснежные красавцы-теплоходы, туристические автобусы, мчащиеся по дорогам иногородние автомобили уже давно стали неотъемлемым атрибутом города. Конечно, массовый туризм – явление последних десятилетий второй половины ХХ века и современности, но он имеет и более отдалённые корни. С установлением регулярного пароходного сообщения на Волге в 50-х годах XIX века Углич получил удобный транспорт, обеспечивавший в тёплое время года массовые пассажирские перевозки. Помимо обычных пассажиров, услугами пароходных компаний пользовались и путешественники, интересовавшиеся историей и достопримечательностями древних волжских городов.

Немало знаменитостей прибыло в Углич на пароходах – достаточно назвать только Александра Дюма и Теофиль Готье. Многие оставили описания путешествий, показывающие нам, чем в позапрошлом веке интересовались туристы, как они воспринимали город и культурную жизнь уличан. Одним из таких туристов был известный петербургский литератор, либреттист, библиофил, художник, общественный деятель Илья Фёдорович Тюменев. В 1896 году он совершил путешествие по Верхней Волге, которое описал в путевых набросках «От Углича до Рыбинска», опубликованных в журнале «Исторический вестник» за 1897 год.

Как и современных туристов, его, более всего, интересовали исторические памятники Углича. Остановившись в городе на несколько дней, он осмотрел все основные достопримечательности – Угличский кремль, церкви и монастыри. Позднее он описал впечатления от увиденного, проявив редкие знания истории древних памятников. Коснулся он и некоторых вопросов быта, культурного досуга горожан. Вслед за И.Ф. Тюменевым эти стороны прошлой жизни рассмотрим и мы. Начинается очерк с прибытия в Углич и размещения в гостинице:

«С пригорка по дороге к пристани уже мчались извозчики со своими допотопными экипажами; пристань оживилась, на пароход подали сходню, и мы с товарищем сошли на берег.

Один из случайных знакомых на пароходе посоветовал нам остановиться в Угличе в меблированных комнатах Желудёвой, о которых ему с похвалою отзывались его знакомые. Мы подрядили извозчика и отправились. Возница поднялся в город, проехал несколько улиц и остановился у деревянного дома, не имевшего ни малейшего признака какой-либо вывески…

Мы вошли во двор и кое-как разыскали прислугу, а чрез нее и самое владелицу дома. Оказалось, что в доме действительно имеется одна комната, где останавливаются члены суда во время сессии и разные административные лица, бывающие проездом в городе. Эта комната в данную минуту была свободна, и г-жа Желудёва, узнав, что мы пробудем недолго и остановились только для осмотра города, любезно предоставила ее в наше распоряжение.

– Если вы в первый раз, так у нас есть что посмотреть, – заметила она: – наш город древний, исторический».

Путешественники посетили кремль и в заключение отметили находившийся там Городской сад, который в течение почти столетия являлся важнейшим местом отдыха горожан:

«Юго-западная часть угличского крепостного холма занята теперь городским садом. Он разросся довольно густо и в летние жары доставляет жителям прохладное место для прогулок в самом центре города, и в этом отношении многие наши уездные города могут позавидовать Угличу».

Далее путешественникам пришло время обедать, и они по ходу дела составили представление о местном быте:

«Нам указали гостиницу Виноградова, находящуюся неподалеку. Внизу, под гостиницей, помещается магазин того же владельца, куда мы предварительно зашли купить папирос. Узнав, что мы приезжие из Петербурга и намерены обедать в его гостинице, г. Виноградов оказался настолько любезным, что сам проводил нас наверх, позвал полового и велел сказать от своего имени главному повару, чтобы тот угостил нас, как можно лучше. Повар действительно отличился на славу, за что и был особо награжден от нас по заслугам…

В обширной передней комнате ресторана, за длинным столом сидело большое общество: мужчины в сибирках и «спинжаках», иные в пальто, дамы в платьях ярких цветов, в кофтах, с пестрыми платками на головах. Между ними находилось и несколько мальчиков-подростков, наряженных в ярко-пунцовые рубашки. Половой объяснил нам, что это деревенский сговор, который подгородние крестьяне для шика справляют в городе. Лица мужчин лоснились, как их сапоги, дамы сидели красные, как пионы, но никто из них и не думал снять теплое верхнее платье, несмотря на то, что жара на улице была невыносимая. На столе стояло порядочное количество пустых бутылок, но разговоры велись скромно, почти в полголоса и только с ближайшими соседями; все вели себя крайне степенно и деликатно, как подобает в городе. Казалось, что видишь перед собой не крестьянский пир на сговоре, а какое-то торжественное заседание. Картина была интересна и по краскам, и по выражениям лиц, степенно важным у мужчин и безучастным, почти застывшим у женщин.

Мы поместились в угловой комнате, где уже сидела компания… За другим столом помещались четыре приказчика, которые были настолько увлечены разговором о каком-то купце, что не обратили на нас никакого внимания.

– Велисапед завел, – рассказывал один из них товарищам: – кроме зельтерской, ничего не пьет. Как это называется-то?

– Что?

– Да вот из чего зельтерскую пьют.

– Сифон?

– Вот, вот! Выпьет этаких сифона два-три и больше ничего…

– Ложится в час, встает в шесть, – продолжает приказчик: – напьется чаю и сейчас на велисапед, – и катается. Верст десять отмахает. Приедет, рубашка мокрая, хоть выжми, и сейчас на баржу. На барже-то он раза два-три в день побывает.

– Поди-ка у него теперь мускулы окрепли, – замечает один из слушателей.

– Да, поправился. Одним словом – ведет себя хорошо».

В этих сценах заметна двойственность местной жизни. С одной стороны, сохраняющиеся старые традиции – крестьянский сговор перед заключением брака, на котором окрестные земледельцы в соответствии с домостроевскими обычаями ведут себя строго, степенно и, кроме того, чтобы показать свой достаток, одеваются в летнюю жару во все лучшие наряды, пальто, сибирки. По древним традициям именно теплая одежда в первую очередь демонстрировала статус и положение в обществе.

С другой стороны, какой-то местный купец, решивший вести здоровый образ жизни. Приобрёл техническую новинку – велосипед – и вместо спиртных напитков стал употреблять минеральную зельтерскую (сельтерскую) воду. По степени увлечения велосипедом его можно считать одним из первых угличских спортсменов. Жалко не названо имя.

Так в нескольких очерках и эпизодах И.Ф. Тюменев рисует некоторые стороны жизни угличан, их интересы и увлечения. Коснувшись и сложного экономического положения города, упадка промышленности, он завершает путевые наброски такими словами:

«Тем не менее угличане не унывают и живут, хотя скромно, но весело. С наступлением весны здесь начинается целый ряд летних гульбищ, которые справляются поочередно на разных улицах и, сообразно с этим, носят разные названия. На гульбищах молодежь устраивает различные игры, веселится целый день, а вечера проводит, сидя на лавочке у ворот, и эти сиденья продолжаются иной раз до восхода солнца. Летние гулянья тянутся вплоть до самых заморозков. Взамен денежных средств угличане богаты весельем и искреннею, горячею любовью к своему родному городу».

Подготовил Евгений Лиуконен

«Угличанин» №19 (422) от 27.05.2015 года