03.05.2018 13:13

С 90-летним юбилеем в Санкт-Петербурге на днях поздравили Николая Ивановича Мехова 17 представителей этого рода, а также друзья и бывшие сослуживцы. Чуть раньше в этой семье был ещё один юбилей – бриллиантовая свадьба Николая Ивановича и Эмилии Витальевны. Кто они нам? Всё просто! Дело в том, что корни Меховых в Угличе, и семья их до сих пор живёт на два города. Даже читает все номера «Угличской газеты», «Угличанина» и журнала «Углече Поле», так что в курсе всех наших событий. Почему бы и нам не узнать о некоторых страницах их биографии? А в собеседники возьмём, конечно же, юбиляра – Н.И. Мехова.

– Случилось так, что моя жизнь в немалой мере оказалась связана с Ярославским Верхневолжьем, а в частности – с Угличем. В Угличе до войны, до 1941 года, я бывал каждое лето. Приезжали сюда к бабушке и в дошкольном возрасте, и на каникулы, а потом и в летние отпуска. (Но отпуска – это уже в послевоенное время).

В памяти моей ещё остались моменты, когда Волга под Угличем ещё до строительства ГЭС и шлюза была совсем другой. В летнее время она так мелела, что водовоз на лошадке с бочкой заезжал далеко от берега и черпал воду черпаком. Купаться тогда переезжали в лодке на Левый берег, где был хороший песчаный пляж…

Я родился в Ленинграде в 1928 году. Отец работал на заводе «Невгвоздь», а мама была домохозяйкой, воспитывала детей, вела хозяйство. В семье кроме меня были ещё младший брат Борис 1930 года рождения и сестра Валя, с 1935 года.

В 1941 году я закончил пять классов. Родители отправили меня в пионерский лагерь под город Лугу. Лето стояло тёплое, отдых получился хороший. Мы ходили в лес, купались, но вскоре горнист проиграл «общий сбор» и нам сообщили страшную весть: «Война». С трудом мы добрались до Ленинграда. Город как-то сразу изменился. На оконных стёклах домов были наклеены крест-накрест бумажные ленты. Вскоре начались разговоры о предстоящей эвакуации мирного населения, в первую очередь детей, женщин и людей престарелого возраста. Это коснулось и нашей семьи.

Мы получили направление в Некрасовский район Ярославской области, но после некоторых уточнений в списках оказались в Угличе. Углич – это город наших родителей, наша малая родина. Так что мы ехали сюда в середине июля 1941 года не на пустое место, а в дом своих родных, чего нельзя было сказать о многих других людях.

Когда мы собирались в дорогу, нас предупредили, чтобы ничего лишнего с собой не брали, в том числе зимних вещей. Говорили: «К зиме война кончится, и вернётесь домой». Видимо, в памяти руководства ещё жива была короткая финская война, которая действительно шла около трёх месяцев.

И вот – Углич. Регистрация эвакуированных шла в угловом здании по Ярославской и Свободы. А потом нас с братом приняли во вторую школу, что находилась на территории бывшего Богоявленского монастыря.

Помню, как осенью через Углич прогоняли на восток, в глубь страны, скотину из Калининской (теперь Тверской) и других оккупированных областей. Усталые пастухи и погонщики останавливались для передышки. На большой площадке на пересечении Октябрьской и Каменской улиц, около ручья, было множество коров, оставленных для короткого отдыха, после чего все отправлялись дальше.

Первая военная зима была очень тяжёлой: сказалась нехватка тёплой одежды, обуви, не было учебников и тетрадей. Занимались мы в две смены, но что стоили наши трудности в сравнении со страшными бедами и муками окружённого Ленинграда. Где-то там оставался наш отец… Оказалось, что всю войну он работал на своём оборонном заводе, не выходя с него, живя там на казарменном положении. В январе 1942 года он был награждён медалью «За трудовую доблесть». В газете «Ленинградская правда» написано: «За успешное выполнение заданий правительства СССР по освоению и производству вооружения и боеприпасов, повышающих боевую мощь Красной Армии и за участие в строительстве оборонительных сооружений вокруг Ленинграда». Домой он приходил очень редко и видел, что большая коммунальная квартира была почти пуста. Одна из пяти семей смогла уехать, а другие умерли от голода. Весной 1942 года сестрёнка Валя заболела воспалением лёгких, и её не удалось спасти. Похоронили её на кладбище около церкви царевича Димитрия «на поле».

А в блокадном Ленинграде тогда умерла наша бабушка Варвара Михайловна, дядя Михаил Сергеевич и его жена.

Мама работала уборщицей в том детском саду, куда ходила наша сестрёнка. Маме, как и другим сотрудникам детского сада, выделили небольшой участок земли на пустыре возле Сухопрудской церкви. Там мы посадили картошку, но вот собрать-то её «помогли» другие. Всякой работы было много. Так, зимой старшие школьники ездили в лес по рыбинской дороге заготавливать дрова для школы. А летом мы собирали щавель по берегу Волги возле Золоторучья…

Война чувствовалась во многом. В большинстве зданий школ и клубов были размещены военные госпитали. Раненых было много, и в летнее время мы их часто видели сидящими около своих госпиталей и беседующих с угличанами, а особо с детьми.

Мы жили на улице Октябрьской, а магазин, к которому мы были прикреплены, находился на площади Коммуны (сейчас в этом здании Администрация Угличского района). Вход в магазин был с угла, ходили туда за хлебом и другими продуктами, которые продавали по карточкам. В этом же здании находились книжный и промтоварный магазины. Керосин, на котором готовили, покупали в лавке, которая была устроена в Богоявленском соборе. А на центральную площадь ходили за газетами, и люди, пока ждали почтовую машину, вели разговоры, обсуждали события на фронте.

В мае 1943 года, благодаря большой заботе учителей, мы успешно закончили школу. Жаль, что тогда не фотографировались классом. И передо мной встал вопрос: «Куда идти работать?» Выбор пал на сырзавод, где трудился мой дядя. 3 июня было положено начало моей трудовой биографии. Работал я сначала учеником слесаря, а потом слесарем-медником. Продукция нашего завода тоже шла на фронт, в госпитали, а часть – мирному населению. В том же году было ещё одно примечательное событие – возвратился из эвакуации, из города Бийска Алтайского края, институт маслоделия и сыроделия. Все рабочие завода принимали участие в перевозке с железнодорожной станции оборудования.

Так мы жили и работали, и вот 27 января 1944 года, после полного освобождения Ленинграда от блокады, у нас появилась надежда на возвращение домой. Скоро мы получили вызов от отца. Сборы были недолгими. И вот мы уже в Ленинграде. Я поступил на завод, где работал мой отец, там же мы встретили День Победы.

Жизнь пошла мирная. В 1946 году я поступил в индустриальный техникум, по окончании которого работать пришёл на машиностроительный завод «Красный Октябрь», начал заочно учиться в Северо-Западном Политехническом институте. Этому предприятию я отдал 44 года. Был технологом, старшим технологом, начальником бюро, заместителем начальника цеха, заместителем главного технолога завода. Вот такой была моя жизнь советского человека ХХ века.

Николай Иванович Мехов имеет множество наград, но самой главной, полученной от жизни, считает рождение двух сыновей – Виталия и Алексея, пятерых внуков и такого же количества правнуков.

Подготовила Нина БЛОХИНА

«Угличанин» №17 (572) от 03.05.2018 года